6. Цензура вредна
Когда мы узнаем свои ошибки,
они нам уже не страшны.
Г. Лихтенберг
Цензура бесполезна и неосуществима, не может выполнять даже те задачи, которые поставлены перед ней её изобретателями и установителями.
Несомненно, что она вместе с тем наносит колоссальный вред и обществу, и государству, и престижу страны, утомляя творческую суть народа, без всякой пользы выставляя Узбекистан на посмешище всему миру.
Если есть какая-то польза от цензуры (я не уверен в том, что она есть), то эта польза ничтожна по сравнению с тем колоссальным вредом, который приносит цензура стране и ее народу.
Понятно, что для того, чтобы выполнять как следует свои функции, цензоры должны быть людьми выше общего уровня, в противном случае в их оценках материалов СМИ будет масса ошибок и они нанесут колоссальный вред.
Поскольку такая работа как беспрерывное чтение разного рода текстов, рукописей, корректурных гранок, свёрстанных полос — очень скучное и утомительное занятие, то никто из действительно интеллектуальных и образованных людей на эту работу с творческим порывом не идёт. Даже обычный читатель, беря в руки газету, листает и читает только то, что интересно лично ему. А цензор обязан читать всё — от шапки до некролога, от карикатуры до прогноза погоды. Таким образом, как писал Джон Мильтон в 1644 году в своей «Ареопагитике», что, поскольку: «… ни одни достойный человек, никто, кроме явного расточителя своего досуга, не захочет заниматься этим делом, — если только он прямо не рассчитывает на цензорское жалованье, — то легко себе представить, какого рода цензоров мы должны ожидать впоследствии: то будут люди невежественные, властные и нерадивые, или низко корыстолюбивые». Как оказалось впоследствии, это были пророческие слова.
Цензура вредна и унизительна. Она угнетает и оскорбляет тех, над которыми поставлена. Неужели страна до такой степени не доверяет своим писателям, учёным, художникам, поэтам, журналистам, которые известны в своей области и не совершили ничего преступного и позорного, чтобы поставить над ним наблюдателем и опекуном человека, не написавшего, может быть, ни одной книги, ни одного стихотворения? ! Он не писал ни одного романа, но решает какой из них печатать, а какой — нет, он не нарисовал ни одной картины, но решает судьбу художников, он не занимается наукой, но бракует научные книги. И мы видим, как цензор заменяет слова из трепетного стихотворения народного поэта, нарушая строение текста и рифмы, как он стирает из фотографий не понравившиеся ему лица и дорисовывает карикатуры.
Будь он даже сверхчеловеком, один человек не может быть специалистом во всех областях. Даже будучи специалистом в одной отрасли, он является индивидом со своим уровнем знаний и со своим миропониманием и, когда решает судьбу работы другого специалиста из его же области, то измеряет его «своим аршином». Ведь всем известно, что наиболее талантливые, гениальные изобретения и открытия, новые направления в науке, искусстве и литературе сначала кажутся неожиданными, несовместимыми с существующими теориями и взглядами. Прогресс невозможен без творческих, нестандартно мыслящих людей. А если их запретить и не пускать, то какое может быть развитие науки (от которой во многом в наш XXI век зависит развитие экономики и благосостояния), культуры (без которой нет нравственности) и искусства (которая и отличает людей от животных). Даже такие «социальные заказы» властей, как «идеология национальной независимости» и «образ героя эпохи независимости» не могут быть созданы в условиях цензуры. Неудивительно, что до сих пор нет ожидаемых властями успехов и в этом направлении. Как коррупция душит экономику, так и цензура душит творчество, параллельно прикрывая на взаимовыгодной основе коррупцию и нанося огромный вред экономике страны.
Таким образом, цензура не даёт развиваться стране, лишая экономику его научной опоры, изымая из оборота спорные, побуждающие к творчеству выступления не только на политические и социальные, но и на экономические темы. Цензура является фактором неуважения по отношению к каждому учёному, писателю, поэту, художнику и журналисту при его жизни. Она является в высшей степени оскорбительной по отношению к умершим создателям, когда она «поправляет», не пропускает произведения тех, кто безвозвратно ушёл в иной мир, кто не может защитить себя.
Ошибается тот, кто считает, что цензура поставлена только над людьми определённых творческих профессий, а для основной части народа она незаметна и невредна.
Во-первых, не бывает у народа «основных» и «не основных» частей — все люди равноправны, как сказал поэт, «без меня народ неполный». У писателей и журналистов не больше прав, чем у других граждан, но и, разумеется, не меньше, чем у других. Та власть, которая не верит в своих писателей, журналистов, учёных и потому унизительным и оскорбительным образом ставит над ними цензора ниже их уровня, эта власть не верит и своему народу, поскольку считает его слабовольным ребёнком, не различающим самостоятельно добро и зло, поддающимся на «вредные произведения» и потому нуждающимся в отлучении от «ненужных мыслей». Это оскорбительно по отношении ко всем гражданам страны.
Чтобы узнать сущность цензуры, можно взглянуть на его историю и тайное предназначение. Она является изобретением средневековой антихристианской инквизиции. Цензуры не было ни в Древнем Китае, ни в Древней Индии, ни в Древней Греции, ни во времена Темура и тимуридов, ни в эпоху Просвещения, ни в дни существования Маьмунской академии. Я не представляю того, чтобы над Алишером Навои стоял какой-нибудь мавляно Эркиниддин Камили из гератской резиденции Хусаина Байкаро — тогда не было бы Алишера Навои или он был бы поэтом уровня того же мавляно. Если цензору дать проверить Коран или Библию, он и их на девяносто процентов сокращает, считая «вредным» и находя «подстрекательской»
В страшные годы инквизиции были сожжены книги, казнены авторы, но «ересь», которую хотели искоренить, осталась жить. Несмотря на жестокие попытки инквизиционной антихристианской цензуры, тайные религиозные течения продолжали жить в памяти священников и их учения без книг и газет передавались из уст в уста, дошли до наших дней. Инквизиционная цензура оказалась бесполезной.
После инквизиции цензуру воссоздали большевики, которые тоже, как оказалось, по сути являлись инквизиторами. Согласно данным, приведённым в книге Арлена Блюма под названием «Советская цензура эпохи большого террора», Главлит (Главное управление по делам литературы и издательств) — верховное ведомство, созданное специальным постановлением Совнаркома СССР 6 июня 1933 года за подписью А.И. Рыбакова в целях «объединения всех видов цензур». В 1933 году цензура учреждена, тогда же вскоре был убыть самой властью СМ. Киров, а его смерть была объявлена делом рук «врагов народа» и начались репрессии, которые в 1937 году достигли свого апогея. Как показывает история, цензура и репрессии существуют вместе — народ остаётся под гипнозом и одобряет насильственную смерть своих лучших сыновей.
Первоначальное название — Главлит РСФСР, затем Главлит СССР. Ему подчинялись республиканские Главлиты и сеть местных облгорлитов. На эти органы был возложен тотальный политический контроль над всеми видами печатной продукции и зрелищами как превентивный, так и карательный, и наблюдение за всеми библиотеками и типографиями. Согласно положению «… Главлит запрещает издание и распространение произведений: а) содержащих агитацию против Советской власти; б) разглашающих военную тайну Республики; в) возбуждающих общественное мнение; г) возбуждающих национальный и религиозный фанатизм; д) имеющих порнографический характер». Организатором и первым руководителем Главлита (до 1931 г.) был П.И. Лебедев-Полянский, ортодоксальный марксистский критик, затем эту должность занимали партийные функционеры. До 1933 г. Главлит подчинялся народному комиссариату просвещения, потом был выделен в отдельное ведомство при Совнаркоме под названием Управление Уполномоченного по охране военных тайн в печати и начальника Главлита СССР. С 1966 г. сокращение «Главлит» расшифровывалось как Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете министров СССР. Начиная с 1986 г., в период перестройки, Главлит постепенно терял свои контролирующие функции. В августе 1990 г. он был переименован в ГУОТ СССР (с той же расшифровкой). 25 октября 1991 г. в связи с выходом Закона о печати и других средствах массовой информации Главлит СССР вместе со всеми его отделениями был упразднен.
После распада СССР и образования независимых государств цензура была восстановлена в трёх посткоммунистических государствах, в которых кроме цензуры все остальное советское тоже осталось жить.
Цензура не созидательна. И по задумке её авторов, и по сути своей цензура является оборонительным средством и должна как бы охранять от «вредных мыслей». Но истина не нуждается в охране. Она очевидна и конкретна. Она сильна и непобедима. Если её изгнать из официальных пространств, она продолжает жить в неофициальных пространствах.
В охране нуждается ложь в своих разных ипостасях. Ложь красива, так как одевается и маскируется, чтобы не быть разоблачённой, чтобы оставаться неузнаваемой. Ложь может занимать официальные пространства до тех пор, пока там не появляется истина.
Истина мгновенно разрушает многолетнюю власть лжи. Ложь в открытой борьбе не может победить истину. Чтобы как можно дольше занимать умы людей, ложь должна будет хозяйничать единовластно, не допуская истину. Потому инквизиционно-большевистская цензура всегда служит единовластию лжи, если даже установить её с благими побуждениями, «для защиты истины».